Растения распространены на Земле почти повсеместно. Исключение составляют большая часть Антарктиды, Гренландии, острова Се­верного Ледовитого океана и верхние части горных массивов.

Необыкновенная приспособленность рас­тений к различным местам обитания поистине удивительна. Иногда даже трудно предста­вить, как то или иное растение может сущест­вовать в трудных, порой экстремальных усло­виях природной среды. А они живут, растут, развиваются и дают потомство!

Живя в условиях Крайнего Севера или жаркого юга, растения приспосабливают строение своей древесины, листьев, побегов к конкретным условиям. Это дает им возмож­ность жить при очень низких или, наоборот, или очень высоких температурах почвы и воз­духа, при избытке или недостатке освещения и влаги.

На островах, расположенных вблизи Ан­тарктического материка, растет так называемая кергеленская капуста. Ее листья и толстая ко­черыжка съедобны, поэтому она является цен­ным добавлением к рациону охотников, добыва­ющих тюленей в водах Южного полушария. 

Кергеленская капуста была найдена только на нескольких далеко отстоящих друг от друга ос­тровах — Кергелен, Марион и Крозе. А на самом Антарктическом материке, и то лишь на мор­ских побережьях, обитают всего три вида расте­ний, относящихся к злаковым и гвоздичным.

Влажный климат экватора часто сравнива­ют с парилкой бани. Для него характерно по­стоянство температуры воздуха днем и ночью в течение всего года: днем температура не превы­шает +30-35°С, ночью не опускается ниже +20°С. Воздух большую часть года насыщен во­дяными парами, и его относительная влаж­ность обычно составляет от 90 до 96%. Солнце и осадки чередуются с завидным постоянством в течение всего светового дня. Количество осад­ков в тропиках огромно. Поэтому экваториаль­ные леса называют еще дождевыми лесами.

В климате с обильными дождями и умерен­но высокой, но стабильной температурой воз­духа появились весьма своеобразные расте­ния. Их отличает в первую очередь бурный и непрерывный рост в течение всего года. Часто они даже цветут и плодоносят два раза в год.

Самые оригинальные приспособления выра­ботали растения для выживания при недостатке влаги в сухих тропиках: африканскихсаван­нах, тропических лесах Мадагаскара и северной Австралии, южноамериканских листопадных редколесьях— каатингах. 

Наиболее приспособ­ленными к сухому времени года оказались дере­вья из семейства бомбаксовых. Многие их виды необычны не только внешне, но и по строению древесины, играющей роль накопителя и хра­нителя влаги в засушливый период. Древесина этих деревьев мягкая и тяжелая за счет содер­жащейся в ней воды. При высыхании она стано­вится легкой, как пробка, но в отличие от проб­ки быстро впитывает в себя воду.

Самые сухие территории нашей планеты — это полупустыни и пустыни. Колебание темпе­ратуры в пустынях в течение суток может до­стигать 30 и более градусов. Дожди здесь — большая редкость, а солнце печет неимоверно.

Дневные температуры в летний период бывают больше 50 градусов, а по ночам иногда возмож­ны даже заморозки. Казалось бы, здесь нет ме­ста растениям, но это не так — во всех пусты­нях встречаются присущие только ей особые формы растительности.

Климатические условия пустынь сформи­ровали растительность, пышно расцветаю­щую весной, когда после дождей песчаные или глинистые почвы покрываются на короткое время ярким ковром цветущих растений. Но как только наступает продолжительное жар­кое и сухое лето, вся растительность пустынь замирает, однолетние растения усыхают, а многолетние травы продолжают свою жизнь под землей. Кустарники и полукустарники то­же сбрасывают на это время свои листья.

Растения, цветущие один раз в конце жиз­ни и отмирающие после плодоношения, бота­ники называют монокарпическими. Конечно, это в первую очередь однолетники. Всем при­ходилось видеть отмирающие астры, бархат­цы, зерновые и многие другие растения, выполнившие к осени свое предназначение и завершившие жизненный цикл.

Двулетним растениям для этого требуется два года: первый год — накопление запасов, второй — максимальное использование их для продолжения рода. Но и среди многолетних растений можно встретить ту же стратегию — развитие, однократное плодоношение, смерть. Только развитие и накопление запасов зани­мают у них значительно больше времени.

Такой жизненный цикл свойствен некото­рым видам пальм, а также деревьям под общим названием — спателии. Одно из них, называе­мое местными жителями «гордостью гор», рас­тет на горных склонах Ямайки, достигая высо­ты 15 метров. Его тонкий стройный ствол увенчан красивыми перистыми листьями.

Понять сложные механизмы взаимодейст­вия растений друг с другом непросто: мы не можем просто сидеть и наблюдать за их ссора­ми, взаимопомощью, общением, как мы на­блюдаем поведение птиц, зверей, насекомых и других животных. Правда, и о поведении мно­гих зверей ученые узнали не столько из пря­мых наблюдений, сколько «прочитывая» по следам, оставленным меткам, гнездам, норам и т.п., что они делали, как спасались от вра­гов, чем и когда питались.

Так и о «поведении» растений многое мо­гут рассказать «застывшие» проявления их жизнедеятельности. Одним из ключей к загад­ке взаимоотношений растений может служить анализ распределения разных их видов в про­странстве. Будем исходить из того, что семена, переносимые ветром, птицами, водой и млеко­питающими, распределяются случайно (это не всегда верно). Но нет никакого сомнения, что растительный покров не случаен: растения предпочитают жить в определенных сообщест­вах, имеющих довольно четкие границы. При­чина такой разборчивости заключается в спе­цифических требованиях к свету, теплу, температуре и почвенным условиям. Но опять же, если бы распределение зависело только от этих факторов, распространение многих видов отличалось бы от наблюдаемого.

Один из самых ярких примеров взаимопо­мощи растений — это содействие взрослых растений одного вида выживанию молодых всходов другого вида.

В североамериканской пустыне Сонора растут крупные древовидные кактусы опун­ции. Их колючки не дают травоядным животным лакомиться нежными всходами кактусов других видов, спрятавшихся возле грозных колючек своих гигантских «нянек».

В Мексике всходы кактусообразного моло­чая почти всегда располагаются под крупны­ми кактусами или кустарниками. Оказалось, что «няньки» помогают своим подопечным за­щититься от прямых солнечных лучей. В ук­рытии не так жарко, и молочаю легче поддер­живать необходимый для его роста водный баланс. Примечательно и то, что молочаи поч­ти всегда поселяются с северной стороны от своих «опекунов».

Есть на свете травы и даже кустарники, живущие на других растениях и добывающие питательные вещества из их тканей. Те, что полностью зависят от своих кормильцев, на­зываются паразитами, а другие, способные к фотосинтезу и отнимающие у хозяев лишь во­ду и минеральные соли, получили название полупаразитов. Одно из таких растений — омела. Для обеспечения своего существования омела пускает в глубь древесных тканей расте­ния-хозяина, на котором она обосновалась, особые присоски.

Почти все виды омелы, паразитирующие на разных деревьях, имеют между собой много общего. Это небольшой густой кустик с корот­кими вильчатыми веточками и торчащими в разные стороны кожистыми листьями. В раз­вилке веточек располагаются желто-зеленые цветки, на месте которых осенью созревают яркие липкие ягоды.

Некоторые тропические растения являются в некотором роде «коллегами» омелы. Подобно ей, они живут за счет соседей и крадут у них питательные вещества, прикрепляя свои корни к их корням. Интересно, что жертвы нисколько от этого не страдают и терпят нахлебников.

К растениям с паразитическими наклоннос­тями относятся западноавстралийское рождест­венское дерево — метросидерос иактиноксидия, растущая в Новом Южном Уэльсе. Правда, ученые все еще спорят, относить ли эти деревья к паразитам, хотя свидетельств того, что они жи­вут за чужой счет, собрано достаточно много.

В американских и азиатских тропиках встречается несколько видов фикусов-удушителей — родственников фигового дерева (ин­жира). 
Поселяясь на ветвях в кроне хозяи­на, фикус-удушитель, как и многие другие виды растений-эпи­фитов, сразу оказыва­ется в очень выгодных условиях освещеннос­ти: не надо долгие го­ды тянуться к свету — его крона с рождения располагается в верх­нем ярусе сообщества. В то же время почва с минеральными веще­ствами и водой нахо­дится далеко внизу, рацион на ветвях вы­соких деревьев ску­ден. 

Эти растения не растут на лугах. Нет их и в лесных чащах. И только среди нагроможде­ний камней и скал, где почти нет почвы, и не растут другие травы, селится целая армия рас­тений из семейства камнеломковых. Они пло­хо переносят соседство других растений, и при этом любят сырость и влагу.

На крутых горных склонах, где после лес­ных пожаров, схода снежных лавин или селей дождями смываются остатки почвы, казалось бы, уже никогда не появится зелень, но прохо­дит десять-пятнадцать лет, и среди голых камней появляются толстые овальные блестя­щие листья самого большого в Сибири пред­ставителя камнеломковых — бадана толсто­листного.

На всех этапах своей истории человечество было тесно связано с растениями: они давали человеку пищу и одежду, помогали победить холод. Поэтому по мере развития человеческо­го общества люди изучали растения, искали новые возможности использования их ценных свойств. Постепенно человек научился распоз­навать ядовитые виды растений и выращивать полезные, особенно те, которые имели пище­вое и лекарственное значение, а затем уже тех­нические и декоративные.

Одним из первых естествоиспытателей, дав­ших миру подробные научные сведения о расте­ниях (в соответствии с тогдашним уровнем зна­ний), был ученик Аристотеля Теофраст, живший в 371-286 годах до нашей эры. Он на­писал 10-томную «Естественную историю рас­тений» и 8-томный труд «О причинах расте­ний». За эту огромную работу Теофраста заслуженно называют «отцом» ботаники.

При изучении истории имен различных рас­тений ботаники и лингвисты часто сталкивают­ся со старославянскими словами, давно исчез­нувшими из обихода. Например, слово «порть», или «пороть», означав­шее в старославянском языке «крыло», сей­час полностью исчезло из живой речи, но со­хранилось в названии папоротников, листья которых напоминают крылья диковинных птиц. То же относится и к слову «полети» — «гореть»: от него про­изошел не только гла­гол «спалить», но и на­звание растения — с перистыми листьями полынь. Связано это, видимо, с резким, отдающим гарью запахом этого растения и едким, горьким вкусом, от ко­торого «горит» во рту.

Многие путешественники, естествоиспы­татели и натуралисты прошлого при описании открытых ими растений и новых видов давали им имена царственных особ, знатных людей, ученых. Линнея северная — маленький кус­тарничек, родственный жимолости, получила свое название в честь Карла Линнея, очень лю­бившего это растение (при его жизни она, ко­нечно, носила другое название).

Широко распространенный в российских садах кустарник чубушник, цветущий душис­тыми белыми цветами, больше известный под именем «жасмин» (к настоящему жасмину не имеет никакого отношения), обязан своим ла­тинским названием (филадельфус) памяти о египетском царе Филадельфе. А русское на­звание связано с тем, что из толстых старых стволов кустарника в свое время выделывали чубуки для курительных трубок.

На востоке Северной Америки, там, где сей­час находятся штаты Теннесси и Северная Ка­ролина, проживало могучее и свободолюбивое индейское племя чероки (чироки). С незапа­мятных времен чероки охотились и пасли ста­да на этой земле. Потом, сменив кочевой образ жизни на оседлый, занялись земледелием.

Во второй половине XVIII века на этой земле родился будущий великий вождь племени черо­ки — Секвойя. Он с детства обладал способнос­тями к рисованию, был прекрасным ювелиром и кузнецом. Но прославился Секвойя разработ­кой алфавита родного языка. Потребовалось со­здать 85 знаков, чтобы отразить все богатство языка чероки и перенести живую речь на бума­гу. Секвойя закончил свою кропотливую работу в 1821 году, и спустя несколько лет была выпу­щена первая газета «Чероки Феникс», наполо­вину напечатанная с помощью этого алфавита.

Удивительна история появления латинско­го названия табака. Молодой французский по­сланник в Португалии и ее заморских колони­ях Жан Нико, вернувшись в середине 1560 года в Париж, поразил придворных необычным рас­тением, которое назвал «травой королевы».

Фламандский бо­таник и медик анг­лийского короля Яко­ва I Маттиас Лобель в 1570 году переимено­вал «траву королевы» в никотиану — «траву Нико». А позднее под этим же именем табак вошел и в системати­ку растений Карла Линнея под названи­ем никотиана табакос. Слово «табакос» заимствовано у аме­риканских индейцев, называвших так свои курительные трубки.

В «Кратком этимологическом словаре» про слово «чай» сказано, что оно заимствовано русским языком в XVIII веке из тюркских языков. В свою очередь тюркское «чай» восхо­дит к северокитайскому «ча». И уже потом из русского оно проникло в другие славянские языки. Но история возникновения названия «чай» куда более ин­тересна, чем об этом повествуют краткие строчки словаря.

Арабский купец Сулейман, посетив­ший Китай в IX веке, рассказывал: «Жи­тели Китая привык­ли употреблять как напиток вытяжку из растений, называе­мых сак, или сакх, листья которых ароматны и имеют горь­кий вкус. Этот напиток считают очень полез­ным. Листья сака продаются во всех городах империи».

Еще задолго до появления картофеля в Ев­ропе среди ботаников ходили слухи о сущест­вовании в теплых странах растения, дающего крупные крахмалистые клубни, якобы имею­щие сладкий вкус, которые местные жители называют «бататом».

Считается, что первые клубни картофеля привез с американского острова Роанок знаме­нитый английский адмирал (в прошлом не ме­нее знаменитый пират) Фрэнсис Дрейк. Приве­зенные им клубни походили по описаниям на клубни батата и поэтому их и назвали этим именем. На самом деле это был настоящий кар­тофель, не имевший к батату, клубненосному растению из Южной Африки, никакого отно­шения. Но в силу традиции название батат в Англии прижилось и сохранилось (в несколько измененном виде) до наших дней.

Казалось бы, что может быть обычнее этого пошедшего испокон веков в наш обиход названия. Но...Обычное? Да! А вот древнее — нет! 

Тщетно разыскивать его в старинных русских рукописных травниках — оно появилось лишь... в конце XVIII века. А до того медики и аптекари — лучшие в старину знатоки растений — именовали ромашку по-латыни очень звучно, что в переводе зна­чит пупавка римская (Рим и по-латыни, и по-итальянски произносится «Рома»).

В русском обиходе это латинское название превратилось постепенно в «романову траву», затем в «роману», или «раману» и, наконец, в популярную русскую «ромашку». Прямо как в игре в испорченный телефон.

Собирая в теплый день на болотах голубику, невольно замечаешь, что тебя постоянно пресле­дует тяжелый, дурманящий запах, от которого вскоре начинает болеть голова. Это тягостное со­стояние, похожее на похмелье, порой объ­ясняли действием съе­денных при сборе ягод, почему голубика ино­гда называлась еще и пьяникой. 

На самом же деле объяснение этому иное. Источни­ком одуряющего запа­ха и, следовательно, связанных с ним не­приятных ощущений является эфирное масло невысокого болот­ного кустарничка багульника из семейства вере­сковых.

Происхождение назва­ния болотного растения аи­ра точно не известно. Пред­полагают, что в основе его лежит тюркское наимено­вание аира — «агир». В ста­рину аир звался татарским сабельником, татарской тра­вой или татарским зельем. Это имя напрямую связано с татаро-монгольским на­шествием на Русь. 

Расска­зывали, что каждый татар­ский воин имел при себе пучок аира. Растение бро­сали в воду для того, чтобы очистить ее, сде­лать пригодной для питья. Видимо, в этом есть доля правды, потому что корни «татарской травы» действительно обладают дезинфици­рующими свойствами. Способны они также успокаивать желудочные боли.

Смешное название, не правда ли? Почему со­единились вместе два совершенно разных слова: оба по отдельности по­нятны, а вместе — нет? Начнем с послед­него, с чая. В старину это растение носило еще одно имя: копорский чай. В селе Копорье под Петербургом существовал необыч­ный промысел: там собирали листья этого растения, сушили их

х и добавляли к чаю на­стоящему, китайско­му, таким образом подделывая его. Ки­тайский чай был дорог, а местный заменитель не стоил ничего. Что же касается первой половины...

Это невысокое травянистое растение часто можно встретить при дорогах, на низкотрав­ных лугах, на лесных опушках и полянах сред­ней полосы России. Привлекают внимание не цветки манжетки — они мелкие, невзрачные, а довольно необычные листья. 

По утрам и на вечерней заре их поверхность обычно покрыта алмазными каплями росы, скапливающейся также и в углублении своеобразной воронки, вблизи прикрепления черешка. Средневеко­вые алхимики приписывали этой влаге чудо­действенную силу, собирали ее и использовали в своих опытах. Они утверждали, что капли во­ды, выделяемой манжеткой, обладают магиче­скими свойствами и с их помощью якобы мож­но превращать железо в серебро и золото.

Название этого невзрачного, седоватого от густого опушения сорного растения многих поставит в тупик. Икотник, икота, икать — грамматическая общность этих слов понятна, а вот смысловая...

Впрочем, если разобраться, то связь все-таки существует. Что такое икота и когда она возникает? Иногда совершенно не­произвольно наша диафрагма начинает судо­рожно сокращаться, вызывая сильный вдох с отрывистым звуком — это и есть икота. Пре­кратить ее можно разными путями, в том чис­ле применяя противосудорожные средства — так называемые спазмолитики.

В полутора тысячах километров от Афри­канского материка в безбрежных просторах южной части Атлантического океана затерял­ся маленький островок Св. Елены. Знаменит остров тем, что здесь долгие годы провел в из­гнании Наполеон Бонапарт.

По склонам центрального островного хреб­та до высоты 600 метров растут необычные де­ревья, которые называют «капустными». Уди­вительно, и в то же время весьма характерно, что «капустные» деревья даже не родственни­ки капусты, а скорее ближе к ромашке и оду­ванчику — они принадлежат к семейству сложноцветных.

Когда в XIX столетии европейцы впервые увидели эти оригинальные деревья, им поначалу показалось, что на вет­ках развешаны колба­сы: так похожи были на них своей формой и окраской плотной ко­журы их толстые пло­ды до 60 сантиметров в длину и достигаю­щие 20 сантиметров в диаметре. На таких же «веревках», только более коротких, кача­ются цветки и бутоны. Удивительны иособенности цветения колбасного дерева. Красные воронковидные цветки его раскрываются вече­ром и цветут ночью. К утру многие из них опада­ют, нередко сплошь усеивая землю. Завязи обра­зуют только те, которые ночью были опылены. А опылители тоже необычные — мелкие лету­чие мыши.

К великому сожалению, вскоре выясни­лось, что эти плоды несъедобны и, с точки зре­ния европейцев, совершенно бесполезны. Од­нако название «колбасное дерево» закрепилось за растением.

Растения, как и животные, реагируют на предстоящие изменения погоды и также могут выступать в роли живых барометров. Специалистам-ботаникам известно уже более 400 ви­дов растений — предсказателей погоды. Раз­ные травы, кустарники и деревья реагируют на изменение погоды по-разному. Многие из них перед дождем закрывают свои цветки, чтобы уберечь пыльцу от влаги и холода, а не­которые, напротив, раскрываются, сильнее пахнут или выделяют больше нектара.

К числу таких растений относится так назы­ваемая акация. Есть такая примета: если пчелы облепили акацию (речь идет о карагане древо­видной иробинии лжеакации, неправильно на­зываемых желтой и белой акациями) — в лес не ходи, будет дождь. Секрет этой приметы очень прост. И то, и другое растение перед дож­дем, когда воздух становится наиболее влажным, выделяют большие количества душистого нектара. Он-то и привлекает к ним пчел и других насекомых.

Есть среди деревьев и травянистых расте­ний немало «синоптиков», предсказывающих перемену погоды и другим, не менее ориги­нальным способом — они «плачут». Причем «плакать» они начина­ют по-разному — и за несколько часов, и за несколько суток до дождя.

«Плач» растений — физиологический про­цесс, тесно связанный с водным обменом. При большом количестве воды в почве и при вы­сокой влажности воздуха, когда корни погло­щают жидкости больше, чем может испариться с листьев, избыточное количество ее удаляется в виде капель через специальные отверстия — гидатоды, обычно расположенные по краям ли­стьев. В сухих областях такое явление никогда не наблюдается. Называется такой процесс гут­тацией (от латинского гутта — капля).

У растений, как и у всех живых организ­мов, имеются «биологические часы», регули­рующие их жизнь. Возникли они как результат развития многих поколений растений в ус­ловиях чередования периодов суток: утра, по­лудня, вечера, вечерних сумерек, ночи. Эту ритмику особенно наглядно можно увидеть у растений, имеющих яркие цветки, отмечая время раскрытия и закрытия их на протяже­нии суток. Венчики цветков раскрываются с такой точностью, что по ним можно, как по ча­сам, определять время суток. Способность рас­тений «измерять» время была обнаружена очень давно. В Древней Греции и Риме на цветниках высаживались растения, цветки которых открывают и раскрывают венчики в разное время суток.

© 2023
Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru